|
Дезертир...
12.8.2005, 21:06
Посвящается Эльзе Нидхёгг...
"Дезертир из форта, что ружье оставил Не желая крови, не желая славы..."
Лина "Эовин" Воробьева, "Дезертир".
Заброшенное здание возвышалось над пустынной полузаселенной окраиной. Человек, что сидел на его крыше, прислонившись спиной к вентсбойке слушал ветер и улыбался. Потом распахнул старую армейскую куртку и вытянул из внутреннего кармана сверток. Ветхая ткань медленно скользнула на выжженный рубероид и лучи лениво выползающего солнца ярким светом блеснули на стволе автоматического пистолета. Калибр девять миллиметров, и лишь один патрон в обойме. Вес оружия придает какой-то бесшабашной уверенности. Тихий щелчок предохранителя. Сочный хруст с привкусом металлического лязганья - затвор. Грязный указательный палец ласково гладит курок. А потом - черная дыра дула, смотрящая прямо между глаз...
Ствол плотно упирается в подбородок. Сейчас станет одним предателем меньше. Несколько картин из прошлого проносится перед глазами: пыльная дорога одного микрорайона, который ныне очень далеко отсюда, лифт, темный подъезд, большие темные глаза девушки, открывающей дверь, она смотрит с какой то болью и непониманием и глупое молчание на какие-то полминуты. Резкий поворот, снова лифт и подъезд. И пошедший дождь, смывающий нечеткие следы тяжеленных армейских ботинок в пыли...
Далее... Темные коридоры подземного укрепрайона, еловый лес, припорошенный снегом, остатки танковых башен, колючая проволока, окопы... До всего этого война попросту не дошла и теперь оно стало ненужным.
Так же как и стали ненужными воспоминания о той, с кем когда-то прощался и кому обещал вернуться. Странное совпадение не правда ли? Не правда, нисколько не странное. Взаимная клятва в верности и то самое священное молчание перед расставанием на самом деле не стоили ничего. Он не отвечал на её письма, звонки, всячески игнорировал вопросы друзей вроде "как там у вас с ней то". Он не любил её, вероятно. Он предпочел забыть, отмахнуться, уйти во что угодно, лишь бы не вспоминать... Она до сих пор ждет.
Ещё одна картина - календарь в захламленной каморке в коммуналке на окраине города, пустая бутылка из под портвейна на покрытом коричневатыми разводами грязи подоконнике. Желтые газеты на столе, открытый потрепанный кожаный бумажник с фотографией - совсем молодые парень и девушка в обнимку, улыбающиеся, беззаботные. И лежащий чуть поодаль пистолет, прямо на нарисованном черной ручкой на клочке тетрадного листа портрете Иуды Искариота.
Палец натужно упирается в курок, глаза зажмуриваются сами собой, челюсть сводит от напряжения. Рифленая ручка пистолета буквально обжигает ладонь...
Пустой щелчок. Осечка, видимо. Воистину - хранит бог дураков. Пистолет с глухим стуком упал. Он улыбнулся, и встал, направившись к бортику высотного недостроя, поражаясь невероятной легкости что пришла к нему. Он не просто ощущал дуновения ветра, он как бы растворялся в них, пропуская сквозь себя лучи рождающегося дня...
Боковым зрением он поймал движение, справа от себя. Это шла она. Она улыбалась, а её длинные темно-каштановые волосы развевались на сильном ветру.
- Я знала это. Я говорила, что останусь с тобой. - произнесла она, мягко обняв его за плечи. А потом поглядела туда, где несколькими секундами раньше сидел он с пистолетом в руках. Он тоже обернулся и увиденная картина его поразила...
Труп лежал на пустой крыше, около исписанной граффити, а ныне ещё и забрызганной кровью вентсбойки, с развороченным черепом и зияющей дыркой чуть ниже подбородка. Ещё дымящийся автоматический пистолет лежал рядом с его сведенной последней конвульсией рукой. Ветер стих. И никто не тревожил мертвеца, кроме двух белых бабочек, севших на ворот выцвевшей армейской куртки...
Автор: Роман Диверс
|
|